На передовой борьбы с COVID-19.

Семья Алтуховых, в которой воспитываются двое приёмных детей, одна из самых активных в Клубе замещающих семей. Родители не жалеют ни сил, ни времени, ни денег для реабилитации своих подопечных. Даже тот факт, что только в этом году детей дважды свозили на Чёрное море для прохождения курса дельфинотерапии, говорит о многом. Но сегодня речь не о детях, а о профессиональной деятельности приёмной мамы Татьяны Александровны Алтуховой – медицинской сестре Ивановской городской больницы №7.

С Татьяной Александровной мы говорили по телефону. И первый вопрос о насущном – о службе в красной зоне. Почему именно службе, а не работе? Наверное, потому, что история с ковидом – своего рода война. И красная зона – это передовая, где идёт ежесекундная борьба за жизни пациентов.

– Работаем по графику: шесть часов – в красной зоне, затем – перерыв на шесть часов, когда мы выходим на отдых в зелёную зону, и снова – на шесть часов в красную зону. Во время перерыва защитные костюмы снимаем, а потом облачаемся в новые.

Условия труда – напряжённые. Шесть часов в облачении – это значит, не попить, не, извините, в туалет сходить. Но к этому уже давно приспособились: за три часа, как в зону входим, не едим и не пьём. Объём работы такой, что на секунду не присядешь: постоянные капельницы, таблетки, подача кислорода, уколы. И здесь тоже своя специфика, например, бывает непросто в перчатках в тонкую вену попасть. А ещё у медсестёр – тяжёлая физическая работа: приходится постоянно переворачивать больных на живот. И если ночью пациенты в основном спят на животе: так больше кислорода поступает в лёгкие, что облегчает дыхание, то днём больные лежат по графику: два часа на животе и два часа на боку или спине.  

Всем приходится трудно, никто и никогда не работал в таких условиях. Иногда даже путаем дни недели, знаем только утро, вечер и ночь. Но мы всегда переживаем за каждого пациента, и радуемся, если кому-то становится лучше.

В основном к нам поступают тяжёлые больные. Печально, что среди них стало много молодёжи. Как правило, это следствие полного пренебрежения санитарными нормами. Не так давно умерла 23-летняя девушка, так мать в одночасье поседела! И как достучаться до народа, чтобы молодые люди маски носили, а пенсионеры без нужды в торговые центры не ходили? Просто народ не видит, как мучаются больные, и не верит, что с ними подобное может случиться.

– Татьяна Александровна, получается, что сегодня, вся Ваша жизнь – работа. А как же воспитание детей?

– Вся нагрузка легла на мужа – и быт, и школа, и уроки. А что делать? Семья с пониманием относится к тому, что я работаю в красной зоне. Работа есть работа. Теперь с детьми чаще по телефону разговариваю: слушаю технику чтения, проверяю устный счёт и, разумеется, продолжаю прививать навыки гигиены. Например, в воспитательных целях рассказываю, что сегодня в больнице умерла тётя, потому что в автобусе она ехала без маски, а когда пришла домой, не прополоскала горлышко.

– Такая жёсткая информация не окажет негативного влияния на психику детей?

– Нет. Наоборот, мотивирует. В нашей семье проблем с гигиеной нет: пришли с улицы, тщательно вымыли руки, обработали носоглотку, а горячий чай с лимоном и различные процедуры по повышению иммунитета вообще стали семейной традицией. И, кстати, дочка подумывает о том, что, когда вырастит, будет тоже лечить людей. 

А вообще, с коллегами по работе мы часто размышляем о том, как можно было бы поэффективней вразумить горожан, наших потенциальных пациентов, выполнять элементарные нормы предостережения? И у нас одно мнение: ежедневно без прикрас снимать видеосюжеты или обращения больных из реанимации и в течение дня по телевидению пускать их, как антирекламу. Может быть тогда народ начал бы «креститься» не дожидаясь того, что «гром грянет»!

Записала Т. Подобная.

Из семейного альбома Алтуховых. Свадьба сына.